В обстановке «строгой конспирации и секретности», конечно же, поздним вечером пятницы, на сайте Роскомнадзора опубликован второй документ , подготовленный уполномоченным органом с участием экспертной группы, куда вхожу и я. На этот раз разъяснения касаютсявопросов отнесения фото- и видео- изображений, дактилоскопических данных и иной информации к биометрическим персональным данным и особенностей их обработки.
Судя по количеству прочтений, тема биометрии – самая популярная среди читателей моего блога. На персональной страничке прямых заходов на пост « Биометрические персональные данные: что это? » – более 7200, на портале SecurityLab , где есть зеркало блога,– без малого 3000 прочтений. Если к ним добавить те посты, где я так или иначе писал про проблемы обработки биометрических персональных данных ( здесь и здесь , например), общее число посещений страниц только с этой тематикой уже превысило 20 тысяч.
Поскольку в написании текста разъяснений я принимал самое непосредственное участие, позволю себе выделить главное, что в них отражено.
С самого начала я настаивал на формулировке «биометрические персональные данные, обработка которых регламентируется 152-ФЗ», но поддержки у коллег не нашел. Тем не менее, крайне важным представляется, что в разъяснении четко указаны три признака, при которых на работу с этой категорий сведений распространяются ограничения, определенные ст.11 152-ФЗ. Это сведения, которые:
· характеризуют физиологические и биологические особенности человека;
· на основании которых можно установить его личность;
· которые используются оператором для установления личности субъекта персональных данных.
Все три признака должны присутствовать одновременно! Из чего следует логичный вывод, что «отнесение сведений персонального характера к биометрическим персональным данным и их последующая обработка должны рассматриваться в рамках проводимых оператором мероприятий, направленных на установление личности конкретного лица». Нет идентификации – нет биометрии в понимании Федерального закона «О персональных данных».
Поэтому рентгеновские снимки или результаты биохимического анализа крови в поликлинике – не биометрические персональные данные. Как и результаты видеосъемки в офисе или фотография в личном деле работника. Все они не используются для идентификации субъекта медицинским учреждением, кадровым органом или службой безопасности. Но как только они попадут в органы следствия, дознания или исполнения судебных актов для розыска или установления личности, они становятся именно биометрическими персональными данными. А оператором в отношении этих биометрических данных будут как раз следственные и исполнительные органы.
Исходя их этих же соображений, цифровое фото, зашитое в чип загранпаспорта или пропуска, используемого в СКУД, – биометрия, поскольку используется оно как раз при установлении личности владельца пропуска, предъявившего его на входе, паче чаяния у охранника возникнут сомнения, что молодой человек, проходящий через трипод, похож на пожилую даму, чей портрет в этот момент появился на экране монитора.
К чему это я? А к тому, что в соответствии с законом, организации, поставившие у себя СКУД, использующие фотографии и уж тем более дактилоскопическую систему идентификации, должны получить у владельцев пропусков или лиц, прислоняющих свои пальчики к считывателю, согласие на обработку персональных данных в письменной форме, предусмотренной частью 4 ст.9 Федерального закона. И никак по-другому. А вот ФМС, выдающей биометрические загранпаспорта, никаких согласий получать не надо. Часть 2 ст.11: «Обработка биометрических персональных данных может осуществляться без согласия субъекта персональных данных… в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию».
Можно, наконец, вздохнуть с облегчением банкам, которых Управление Роскомнадзора по Краснодарскому краю и республике Адыгея и некоторые его коллеги-единомышленники постоянно штрафуют за ксерокопирование паспортов без письменного согласия клиентов. Теперь всем будет ясно, что «В иных случаях, когда сканирование паспорта осуществляется оператором для подтверждения осуществления определенных действий конкретным лицом (например, заключение договора на оказание услуг, в том числе банковских, медицинских и т.п.) без проведения процедур идентификации (установления личности), данные действия не могут считаться обработкой биометрических персональных данных и ст. 11 Федерального закона «О персональных данных» не регулируются. Соответственно, обработка сведений, в данных случаях, осуществляется в соответствии с общими требованиями, установленными Федеральным законом «О персональных данных». Аналогичный подход следует применять при осуществлении ксерокопирования документа, удостоверяющего личность».
Конечно, всех сложных проблем, связанных с биометрией, данное разъяснение решить не может. Остается, например, просто неприличное несоответствие оснований для обработки биометрических данных без согласия субъектов в федеральных законах «О персональных данных» и «О геномной регистрации». Но все равно такие разъяснения представляются крайне важными для создания единой практики правоприменения. И не надо в очередной раз писать, что толкование законов – вне компетенции Роскомнадзора. Оно уж тем более не в компетенции авторов таких высказываний.
Считаю, что надо радикально менять определение биометрии в 152-ФЗ. В рамках рабочей группы, созданной при Совете Федерации, я предложил следующее: «Биометрические персональные данные – это зафиксированные по определенным правилам параметры, характеризующие биологические особенности человека и используемые в системах автоматической идентификации (распознавания), такие, как изображения папиллярных узоров пальцев, сетчатки глаза и т.п. Само по себе фотографическое изображение человека, в том числе и в цифровой форме, к биометрическим данным не относится, если не используется для его автоматической идентификации».
С обратной связью пока трудно, но можно обсудить и усовершенствовать это определение прямо на блоге. При случае передам заинтересованным и компетентным.
