Невидимая империя: Мьянма построила государство цифрового криминала

На севере Мьянмы, вдоль границы с Китаем, автономные регионы продолжают развиваться благодаря нелегальной экономике. Торговля наркотиками, игорный бизнес и цифровое мошенничество стали основными источниками дохода для этнических вооружённых групп, контролирующих территории. Эти виды деятельности взаимосвязаны, поддерживая стабильность их экономики даже в условиях постоянных конфликтов.

Экономика и автономия Кокана

Город Наньсан на китайской стороне границы граничит с автономной зоной Кокан, известной своей экономической активностью, несмотря на близость к зонам вооружённых конфликтов. В 1989 году Кокан получил автономный статус в результате соглашения между этническими группами и военной хунтой Мьянмы. Это соглашение позволило регионам, включая Кокан, развивать самостоятельную экономику, которая быстро стала зависеть от нелегальной торговли.

Изначально основным источником дохода было производство наркотиков. Однако после международного давления в 1990-х годах в Кокане началась трансформация экономики, связанная с развитием игорного бизнеса. Казино, созданные при поддержке инвесторов из Китая, стали ключевыми объектами, привлекая посетителей и формируя новые цепочки доходов. В то же время они стали центрами нелегальной деятельности, включая контрабанду товаров и торговлю людьми.

Наркотики и их роль в экономике

Северная Мьянма долгое время была частью «Золотого треугольника» — региона, где наркотики, особенно опиум, стали основным источником дохода в середине XX века. В 1960-х годах программа Ka Kwe Ye, инициированная военной хунтой, позволяла этническим группам участвовать в торговле наркотиками в обмен на борьбу с коммунистическими повстанцами. Это привело к укреплению некоторых вооружённых организаций, таких как Армия Вассейского государства.

К 1990-м годам производство опиума сменилось на синтетические наркотики, что сделало торговлю более скрытой. Программы по борьбе с наркотиками, инициированные в автономных регионах, не смогли существенно повлиять на масштабы торговли. Напротив, производство наркотиков адаптировалось к новым условиям, сохраняя свою значимость для региональной экономики.

Игорный бизнес как новая модель

После подписания соглашений о прекращении огня в 1989 году регионы начали отказываться от наркотиков, переключаясь на игорный бизнес. Казино в Кокане стали не только источником доходов, но и инструментом экономического развития. Эти заведения привлекают туристов из Китая, предоставляют рабочие места и стимулируют развитие местной инфраструктуры.

Тем не менее игорный бизнес также связан с нелегальной деятельностью. Многие посетители используют скрытые маршруты для пересечения границы, что способствует развитию контрабанды. Кроме того, казино играют роль в отмывании денег и других финансовых преступлениях, сохраняя зависимость экономики региона от теневых источников.

Переход к цифровому мошенничеству

С началом пандемии COVID-19 и усилением контроля на границе между Китаем и Мьянмой этнические группы начали осваивать цифровую нелегальную экономику. Онлайн-мошенничество, включающее инвестиционные аферы и финансовое вымогательство, стало новым источником дохода. Эти операции часто связаны с казино, где жертвы торговли людьми работают в условиях, близких к рабству.

В октябре 2023 года MNDAA и её союзники провели операцию «1027», заявив целью борьбу с мошенничеством. При этом действия позволили вернуть контроль над стратегическими территориями, утраченными ранее. Операция совпала с усилением борьбы с цифровым мошенничеством со стороны Китая, что подчёркивает значимость региона для обоих государств.

Переплетение экономик

Экономика регионов вдоль границы Китая и Мьянмы основана на сочетании легальных и нелегальных источников дохода. Казино, создающие рабочие места и привлекающие туристов, одновременно служат платформами для отмывания денег и других нелегальных операций. Переход от торговли наркотиками к цифровому мошенничеству и игорному бизнесу отражает способность этнических групп адаптироваться к изменяющимся условиям, сохраняя контроль над экономическими потоками.