Оптические трюки вместо камуфляжа: что делало корабли Первой мировой неуязвимыми

Учёные из британского Университета Астон совершили неожиданное открытие , изучив архивные данные времён Первой мировой. Профессор Тим Миз и доктор Саманта Стронг проанализировали результаты исследования 105-летней давности, посвящённого особой технике маскировки военных кораблей. Их выводы, опубликованные в научном журнале i-Perception, заставляют по-новому взглянуть на эффективность боевых технологий того времени.

В период Первой мировой войны военно-морские силы разных стран применяли необычный способ защиты кораблей от вражеских субмарин. Корпуса военных судов покрывали сложными геометрическими узорами и полосами – так называемым "ослепляющим" камуфляжем. Предполагалось, что боевая раскраска собьёт с толку капитанов подводных лодок, не позволив им точно определить скорость и направление движения целей. Пример на картинке ниже.

Несмотря на широкое применение этой техники, её эффективность долгое время не подвергалась строгой научной проверке. Первое серьёзное исследование провёл лишь в 1919 году студент-дипломник Массачусетского технологического института Лео Блоджетт. Будущий специалист по военно-морской архитектуре и морской инженерии создал механизированный испытательный стенд, где разместил модели кораблей с различными вариантами маскировочных узоров. Наблюдатели рассматривали эти модели через перископ, идентичный тем, что использовались на подводных лодках, и пытались определить, в какую сторону “плывут” суда.

Уже в наше время стало ясно, что эксперимент Блоджетта, хотя и дал ценные результаты, не соответствовал актуальным научным стандартам. В частности, методика не предусматривала контрольных измерений. Чтобы восполнить этот пробел, учёные из Университета Астон провели собственный эксперимент, используя фотографии моделей из диссертации Блоджетта. На основе материалов столетней давности они создали две серии изображений: в первой сохранили оригинальную маскировочную раскраску, а во второй с помощью цифровых технологий убрали все узоры. Это позволило точно определить, как именно влияет на наблюдателей сам рисунок, а какие искажения возникают по другим причинам.

И вот что выяснилось: главную роль в искажении восприятия играл не камуфляж, а природный оптический феномен – "эффект горизонта". Человеческий глаз воспринимает курс далёких судов искажённо: если корабль движется под углом до 25 градусов к линии горизонта, наблюдателю кажется, что судно плывёт строго параллельно ей. Даже когда угол отклонения превышает 25 градусов, люди всё равно значительно недооценивают его величину.

Геометрические узоры на корпусах судов создавали дополнительные искажения, но работали иначе, чем считалось раньше. При движении корабля к наблюдателю маскировка действительно заставляла его нос казаться отклонённым от истинного курса. Однако если судно удалялось от наблюдателя, нос казался повёрнутым в противоположную сторону – к смотрящему.

В разных ситуациях эффект горизонта и искажения от маскировочных узоров либо усиливали друг друга, либо действовали в противоположных направлениях, частично нейтрализуя общую иллюзию. При этом природный оптический эффект неизменно оказывался сильнее искусственного камуфляжа.

Даже опытные специалисты, включая офицера одного из европейских военно-морских флотов, не могли преодолеть влияние горизонтального эффекта. Их профессиональные знания и опыт оказались бессильны перед особенностями человеческого фактора.

Примечательно, что во время войны учёные даже не догадывались о существовании эффекта горизонта. Они считали, что наблюдатели ошибаются в определении курса кораблей исключительно из-за маскировочных узоров. Из-за этого заблуждения они неверно оценивали, насколько эффективен подход.

Британские исследователи подчёркивают, что для полного понимания механизмов работы военно-морской маскировки требуются дополнительные исследования. В частности, важно разобраться в том, как устроено прицеливание торпед с геометрической точки зрения – это поможет объяснить, почему некоторые способы защиты кораблей оказались действенными. Кто знает, где и когда еще могут пригодиться эти знания. Ведь война, как ни грустно - самый естественный движок истории.